Славным продолжателем традиций Суворова и Ушакова был адмирал Павел Степанович Нахимов. Он не боялся атаковать противника, превосходившего его числом. Нахимов одерживал победы благодаря военной мудрости и самоотверженности офицеров и матросов.
В ноябре 1853 года русский флот под командованием Нахимова блокировал турецкую эскадру, стоявшую в бухте у города Синоп. Турки собирались высадить десант на Кавказе, но шторм заставил их укрыться в Синопе. Получив подкрепление из Севастополя, Нахимов решил атаковать неприятеля.
Синопское сражение вошло в историю как последнее крупное сражение эпохи парусного флота. 18 ноября русские корабли двумя колоннами (одну вел Нахимов, другую — контр-адмирал Новосильский) вошли в Синопскую бухту.
Первым открыл огонь турецкий флагманский корабль «Авни-Аллах», за ним остальные турецкие корабли и береговые батареи. Русские корабли не отвечали, приближаясь на дистанцию атаки. Только подойдя к вражеским судам на расстояние 300 метров, эскадра Нахимова начала стрельбу. На вооружении у русского флота имелись бомбические пушки, которые стреляли разрывными ядрами и причиняли большой ущерб.
Наши корабли один за другим уничтожали турецкие суда и береговые батареи. Вражеский флот пылал. Некоторые корабли шли ко дну, другие выбрасывались на берег. За три часа русская эскадра уничтожила 15 судов противника. Из бухты удалось вырваться лишь пароходу «Таиф». Три тысячи турок были убиты, многие взяты в плен.
Синопский бой 18 ноября 1853 г.
Среди них — и командующий эскадрой Осман-паша. Все наши корабли уцелели, погибли лишь 37 человек.
Император Николай I наградил Нахимова орденом Георгия 2-й степени, написав в именном адресе: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории».
«Все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и поэтому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнять свой долг. Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота; от вас зависит оправдать ожидания».
(Из приказа адмирала Нахимова перед Синопским боем)
«Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота. Изъявляю душевную мою признательность второму флагману как главному моему помощнику (контр-адмиралу Ф. М. Новосильскому) и который, идя передовым в своей колонне, так неустрашимо вел ее в бой. Господам командирам кораблей и фрегатов за хладнокровное и точное постановление своих судов во время сильного неприятельского огня, равно и за непоколебимую их храбростью продолжение самого дела, обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение их своего долга, благодарю команды, которые дрались как львы».
(Из приказа адмирала Нахимова от 23 ноября 1853 года)
А. И. Зонин
Жизнь адмирала Нахимова (отрывок)
…Павел Степанович стоит на кормовой галерее. Турки замечают золотые эполеты русского флагмана и сосредоточивают огонь на корме «Марии». Каленое ядро застревает в узорной решетке галереи, заряд картечи попадает над головой Нахимова в искусные резные украшения.
Над галереей свисает полотнище кормового Андреевского флага. Тяжелым шмелем несется коническая бомба и с визгом лопается. Обломки дерева и клочки парусины осыпают Павла Степановича. Фалы флага перебиты, и полотнище медленно сползает вниз. Павел Степанович невольно делает движение, чтобы схватить флаг, но он вдруг вздергивается вверх. Адмирал поднимает голову и видит балансирующего Евгения Ширинского. Между двумя залпами картечи бывший лейтенант, обламывая ногти, вяжет узлы на обрывках фалов и быстро прикрепляет флаг.
— Молодцом, Евгений!
Ширинский не слышит. Восторженное состояние делает его юношески ловким и находчивым. Будто он молодой мичман, а не изломанный самодержавной властью, много переживший человек…
Адмирал П. С. Нахимов на капитанском мостике.
Турецкий корабль
…Уже беспрерывно летящие бомбы и каленые ядра образовали над заливом огненную шапку, и красноватый матовый свет сурово ложится на лица и руки. Стучат инструменты пожарного дивизиона, выдирая завязшие в бортах каленые ядра. Струи воды из шлангов, попадая на горящее дерево, превращаются в пар. Одно ядро с визгом пролетает через борт, и здоровый, красивый комендор, что-то с улыбкой приговаривавший перед выстрелом, внезапно сгибается и валится с окровавленной головой. Забрызганный кровью адмирал спокойно заменяет его, наводит орудие, держась правой рукой за подъемный винт, и методично командует:
— Немного вправо, теперь влево, еще чуточку влево.
Минута не потеряна, и бомба с шипением несется на турецкий адмиральский фрегат.
— Ну-с, так палить! — говорит Нахимов после трех выстрелов и идет к следующей пушке, щурясь в багровой полутьме. И моряки между двумя залпами слышат ободряющий низкий голос командующего: — Приноровился хорошо. Сметка есть!
